М.М. Нигматуллов

 

Семантические особенности корневых и производных

глаголов в татарском литературном языке и его диалектах

 

 

            Глагол относится к самому многочисленному и сложному разряду слов тюркских языков. В татарском языкознании он, как грамматическая категория, исследован довольно обстоятельно [Хангилдин, 1959, Тумашева, 1964; Очерки..., 1978 и др.]. Его собственно грамматические и лексико-грамматические категории также изучены в монографическом плане [Ганиев, 1963; Зиннатуллина, 1969 и др.]. Татарский глагол в последнее время изучается в функционально-семантическом направлении, родоначальником которого является Д.Г. Тумашева [1986].

            Образование глагола, его синтетические и аналитические типы также детально изучены. Суффиксальному образованию татарского глагола посвящена отдельная монография Ф.А. Ганиева [1976]. Он же исследовал аналитические типы образования глаголов [1982].

            По неличным и личным глагольным формам, функционирующих в диалектах татарского языка, Ф.Ю. Юсупов написал две монографии [1985, 1986].

            Таким образом, глагол, его категории, грамматические формы в литературном языке и диалектах татарского языка, производные глаголы в литературном языке исследованы. Но при этом остается не решенным ряд проблем, связанных с семантикой глагола, которые должны быть описаны в сравнительном плане литературного и диалектного материала. Как показали наши наблюдения, диалектная глагольная лексика татарского языка дает богатый и обширный материал для изучения истории возникновения и функционирования, как татарского глагола, так и других тюркских языков.

            Прежде всего, обращает на себя внимание семантический сäвиг глагола общетюркского фонда, употребляемого в диалектах татарского общенародного языка, который в литературных тюркских языках разных групп имеет общую семантику. Ниже приводятся глагольные основы (корневые глаголы), которые имеют общую семантическую основу, но в диалектах татарского языка приобрели другой семантический оттенок.

 

Общетюркское номинативное значение [далее ОНЗ]

“разделять, отделять”

в кыпчакских литературных языках: тат. ayir-,  башк. ayir-, каз. ayir-, кирг. ayir-;

в огузских литературных языках: тур. ayir-, аз. ayir-, турк. ayir-;

в карлукских литературных языках: узб. yir-, уйг. ayri-;

но тат. диал. ayir-(глз) “распределять”.

ОНЗ “открывать”

тат. аз-, башк. as-, каз. аз-, кирг. аз-;

тур. аз-, аз. аз-, турк. аз-;

узб. аз-, уйг. аз-;

но тат. диал. (т.я.) аз- “чиститü до блеска”

                                              ОНЗ “наступать на что-либо”

тат.bas-, башк bas-, каз. bas-, кирг. bas-;

тур. bas-, аз. bas-, турк. bas-;

узб. bas-, уйг. bas-;

но тат. диал. bas- (хвл., чст., мдл., чпр.) “копать”

ОНЗ “кончаться, завершаться”

тат. bet-, башк. bцt-, каз. bit-;

тур.bit- , аз. bit-, турк. bit-;

узб. bit-, уйг. püt-;

но тат. диал. bet- (каз.ар., бдр., глз., нокр.) “умирать”

                                             ОНЗ “наклонять”

тат. iy-, башк. iy-, каз. iy-, кирг. iy-;

тур. eg-, аз., турк. eg-;

узб. äg-, уйг. äg-;

но тат. диал. iy-(каз.ар.) “делать что-то нагибаясь”

ОНЗ “раскалывать, колоть”

тат. yar-, башк. yar-, каз. yar-, кирг. car-;

тур. yar-, аз. yar-, турк. yer-;

узб. yar-, уйг. yar;

но тат. диал. yar- (кузн., хвл., чст.) “окучивать картошку”

ОНЗ “приклеиваться”

тат. yabis-, башк. yabis, каз. yabis-, кирг. cabis-;

тур. yapis-, аз. yapis-, турк. yabis-;

узб. yabis-, уйг. yepis-;

но тат. диал. yabis- (срг., тмн., лмб.) “заразиться какой-либо болезнью”

ОНЗ “гнать, прогнать”

тат. quw-, башк. qiw-, каз. kuv-, кирг. kü-;

тур. kov-, аз. gov, турк. kov-;

узб. kuv-, уйг. kog-;

но тат. диал. quw- (гдй.) “увязываться за кем-либо”

ОНЗ “класть, ставить”

тат. quy-, башк. quy-, каз. koy-, кирг. koy-;

тур. koy-, аз. goy-, турк. goy-;

узб. koy-, уйг. kyg-;

но тат. диал. quy- (глз.) “построить дом”

ОНЗ “остаться”

тат. qal-, башк. qal-, каз. kal- , кирг. kal-;

тур. kal-, аз. qal-, турк. gäl-;

узб. kal-, уйг. kal-;

но тат. диал. kal- (чпр) “утихать, остановиться”

ОНЗ “мести, подметать”

тат. seber-, башк. heper-, каз. sipir-, кирг. sipir-;

тур. sьpьr-, аз. sьpьr-, турк. sьpьr-;

узб. sьpьr-, уйг. sьpьr-;

но тат. диал. seber- (миш.д.) “вытирать”

ОНЗ “лягать, брыкаться”

тат. tip-, башк. tip-, каз. tep-, кирг. tep-;

тур. tep-, аз. tep-;

узб. tep-, уйг. tep-;

но тат. диал. tip- (чст.) “подниматüся - о воде”

ОНЗ “касаться”

тат. tiy-, башк. tiy-, каз. tiy-, кирг. tiy-;

тур. deg-, аз. dдy-, турк. deg-;

узб. teg-, уйг. teg-;

но тат. диал. tiy- (мдл., чст., гдй.) “заходить, навещать”

 

            Как видно из краткого обзора, в диалектах татарского языка произошли семантические сдвиги корневых общетюркских глаголов. Естественно, что в диалектах и говорах вышеназванных тюркских языков также имеют место семантические изменения, что является предметом отдельного изучения.

            Семантика производных глаголов татарского литературного языка, в первую очередь образованных суффиксальным способом, в сравнении с его диалектами и говорами ставит целый ряд проблем перед исследователями. Одна из них связана с решением немаловажной задачи, которой в тюркологии мало обращают внимания, а именно: как интерпретировать глаголы-дериваты, созвучные (с фонетическими вариантами) в литературном языке и его диалектах и имеющие одинаковую основу с одним и тем же производящим средством (словообразующим суффиксом), но обладающие разной семантикой.

            Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим особенности функционирования глаголообразующих суффиксов татарского литературного языка и его диалектов.

            Образование глаголов отличается от всех остальных знаменательных частей речи (даже от имен существительных) тем, что глаголу присуща многозначность. Наши наблюдения показали, что в среднем татарский глагол имеет около 30 значений, в то время как у имени существительного имеется около 8 значений. Поэтому именно в разряде глаголов могут иметь место такие дериваты, которые могут образовываться не от прямого (номинативного), а от переносного значения производящих основ. Так, например, глагол nigezlä- “обосновать, аргументировать” образован от переносного значения существительного nigez  “основа, аргумент”, тогда как от его прямого значения - “фундамент”- глагол не образуется [Татарская грамматика, I: 414-415]. Такую же аналогию можно привести из диалектов татарского языка. Например, глагол agar- в значении “белеть, побелеть” характерен для литературного языка, тогда как тот же глагол в темниковском говоре мишарского диалекта имеет значение “светать”, т.е. данный глагол образован от переносного значения прилагательного aq “белый, не черный, не темный”.

            Диалекты, говоры татарского языка в сравнении с литературным языком более свободны и произвольны в передаче значений синтетическим способом (посредством словообразовательных суффиксов) различных процессов, действий, присущих производным глаголам. Например, если в литературном языке значение “идёт дождь” образуется аналитическим способом - yangir yaw-, то в говорах зауральских татар оно передается синтетическим способом - yangirla-; в литературном языке значению аналитического варианта ”заставить или просить подписать” qul quydir- в дрожжановском говоре мишарского диалекта соответствует синтетический глагол kullat-; аналитический вариант литературного языка в значении“отделяться, жить отдельно” basqa зiq- в мензелинском говоре среднего диалекта аналогичен синтетическому варианту basqalan- и т.д.

            Сравнительный анализ глаголообразующих суффиксов татарского литературного языка и его диалектов показал, что в их образовании участвуют одни и те же суффиксы (как продуктивные, так и непродуктивные). А некоторым глаголообразующим суффиксам присуща более активная употребляемость в диалектах  по сравнению с литературным языком. Например, при помощи непроизводительного типа -iq/-ek в литературном языке образовано несколько глаголов: pesek- “преть”, qisiq- “прельщаться”, yuliq- “встречать”qaniq- “придраться”, dimiq- “увлажняться” и др. [Татарская грамматика. I: 443-445]. В диалектах наряду с употреблением этих дериватов функционируют также другие производные глаголы с суффиксом -iq/-ek: qatiq- (злт.) “становление жесткой травы после созревания” (от глагольной основы qat- “затвердеть”); tarik- (стр.) “не жаловать, тяготиться” (от прилагательной основы tar-“узкий”); talig- (каз.ар., минз.), talik- (чпр.) “несколько остыть, остудиться” - о горячей жидкости (ср. в лит. talgin su “спокойная поверхность воды”); irek- (миш. д., нокр.), yerek- (тмн., кузн., хвл.) “скучать, соскучиться”. В последних двух примерах производящие основы ir- и yer- явно связаны с именем существительным cir “земля” и в семантическом плане соответствуют глаголам cirsen- и cirse- “соскучиться по родной земле”.

            Выше было отмечено, что и литературный язык, и диалекты обладают общим словообразовательным инвентарем, совпадающем, в первую очередь, в материальном плане, т.е. по фонетическому облику. Тем не менее, имеются отдельные случаи, когда производный глагол, функционирующий в диалектах, образован при помощи суффикса, отличного от литературного языка. Так, например, глагол yälpeltä- (тпк.) “развеваться”, образованный от образоподражательной основы yälp- имеет в своем составе словообразовательный суффикс - eltä, тогда как литературному языку известны лишь два фонетических варианта: -ildä/-eldä.

            Самым продуктивным глаголообразующим суффиксом, как и в литературном языке, является -la/lä, -na/-nä (два варианта с носовыми согласными в литературном языке нормативными не считаются). Причем, активность данного суффикса в диалектах больше, чем в литературном языке. Он свободно присоединяется как к собственно татарским, так и к их заимствованным основам. Например,gürlä- (глз) “хоронить” (от персидского gür “могила”), gäzitlä, (минз., стрл.) “вышивать, украшая разноцветными нитями” (от рус. газета), gatawla- (чпр.) “готовить” (от рус. готов-), geräplä- (клд., мдл.) “боронить” (от рус. грабли), girazala- (чст.) “угрожать” (от рус. угроза), vinзala- (м.-кар.) “венчаться” (от рус. венчаться), walla- (карс.) “ворошить длинный ряд скошенного сена” (от рус. вал) и др.

            Выше приведены дериваты, производящими основами которых являются заимствованные слова. В диалектах употребляется довольно много слов с суффиксом -la/lä, где производящими основами выступают тюрко-татарские  слова, а аналогов этих дериватов в литературном языке не имеется. Например, taktala- (кргл.) “разравнивать выстираное и высушеное белье руками”.

            Еще одна особенность диалектных глагольных дериватов состоит в том, что ряд из них не имеют аналога в татарском литературном языке, зато они употребляются в других тюркских языках и обладают той же семантикой. Ниже приводятся татарские диалектные и турецкие литературные семантические параллели: azarla-(чпр.) “ругать, бранить” (от персидской основы azar-  “выговор;  обида, нарекание”) - azarla- (тур.) “упрекать, ругать, делать выговор”; anikla-(карс.) “готовить, приготовить” - anikla- (тур.) “подготавливать”; gawgala-(мдл.) “шуметь” - kawgala- (тур.) “ссориться, спорить”; yarastir- (мдл.) “подобрать что-либо к чему-либо” - yarastir- (тур.) “приспосабливаться, подгонять”; yerläs- (мдл.) “стать освоенной (о земле)” - yerles- (тур.) “ селиться, оседать; устраиваться”; kastala- (мдл., карс., чст.) “болеть, хворать” (от арабского hasta “болезнь”) - hastalan- (тур.) “болеть, хворать” и др.

            При исследовании семантических особенностей производных глаголов в сравнительном плане диалектного и литературного материала обнаружилось, что глагольный дериват, употребляющийся и в татарском литературном языке, и в диалектах имеет отличную от татарского литературного, но общую с турецким языком, семантику. Например, därtlän- (чпр.) “мучиться, утомиться” - dertlen- (тур.) “испытывать страдание, мучение” (от персидского därd “желание, стремление, намерение”). В татарском литературном языке данный глагол употребляется в значении “ободряться, воодушевляться”.

            Кроме этого встречаются татарские диалектные и турецкие литературные глагольные дериваты, которые отличаются друг от друга некоторыми семантическими оттенками (эти производные глаголы отсутствуют в татарском литературном языке). Например, azikla- (мдл) “кормить, дать корм” aziklan- (тур.) “запасаться продовольствием” (интересно заметить, что данный глагол в турецком языке не имеет основного залога в отличие от татарского диалектного azikla-, он употребляется в понудительном залоге, что отличает его от татарского языка: aziklandir- (тур.) “заставить запасаться продовольствием”); ayazla- (гдй.) “прояснеть” (о погоде) - ayazla- (тур.) “сильно похолодать” (о погоде); - ayagla-(минз., стрл.) “сушить кизяк, приготовленный для топки” - ayakla-(тур.) “шагать; топтать ногами”. Интересно отметить такой факт, что в старину, когда готовили кизяк, его топтали, месили ногами; basgalan- (минз.) “отделиться, жить отдельно” - baskalas- (тур.) “становиться другим, иным; меняться, изменяться”; iyälä- (т.я.) “присваивать” - iyelen- (тур.) “вступать во владение” (данный глагол употребляется только в возвратном залоге).

            Как видно из нащих примеров, эти материальные и семантические соответствия производных глаголов, прежде всего, характерны для мишарского диалекта татарского диалекта  татарского и турецкого языков. Этот факт еще раз подтверждает то, что в мишарском диалекте обнаруживается довольно большой пласт огузских элементов [Махмутова, 1979, 258], которые, по мнению Л.М. Махмутовой, могут быть унаследованы от древнекыпчакского языка.

            В татарском языкознании еще неисследованной остается сравнительная семантика производных глаголов литературного языка и его диалектов. В первую очередь, мы должны найти ответы на такие вопросы: а) какие семантические особенности характерны для производных глаголов, образованных одним и тем же суффиксом из одной и той же производящей основы; б) как интерпретировать эти семантические несоответствия: омонимами или же дериватами, образованными лексико-семантическим способом.

            Проблема осложняется еще и тем, что материально совпадающие производные глаголы и в диалектах, и в литературном языке являются многозначными, но в то же время внутри диалекта, или в литературном языке и диалектах одновременно, из этих дериватов образуются омонимы. В литературном языке производный глагол küzlä- имеет следующие значения: 1)“наблюдать за кем-либо; 2) заботиться о ком-либо; 3) искать, выбирать того, кто нравится”. А в диалектах глаголу küzlä-, также имеющему перечисленные значения, присущи и другие: 1)“продеть нитку” (это значение связано с inä küze “игольное ушко”); 2)“прицелиться”.  В любом случае эти значения в татарском литературном языке и его диалектах возникли в результате присоединения к номинативному или переносному значению имени существительного küz “глаз” суффикса - la /-lä. Это обстоятельство создает трудности при определении границы собственно лексических омонимов от слов, образованных лексико-семантическим способом, суть которого состоит в образовании новой материальной лексической единицы путем семантического расщепления одного слова на омонимы. Этот способ основывается на двух материальных единицах - в старом слове с прежним значением и новом слове с новым значением [Татарская грамматика I: 218].

            Таким образом, сравнительное изучение производных глаголов татарского литературного языка и его диалектов в семантическом плане позволяет выделить 4 разновидности дериватов.

            Во-первых, диалекты и говоры богаты производными глаголами, у которых производящей основой выступает собственно лексический диалектизм, а глаголообразующий суффикс является общим с литературным языком. Например, yastanla- (трбс.) yastan + -la “лебезить перед кем-либо”; yargiзla- (кмшл.) yargiз +    -la “обдирать семена”; yalpay- (злт.) yalp + -ay “потучнеть”; yädlä- (тмн.) yäd + -lä “вспоминать” (от персидского yad “память”) и др.

            Во-вторых, в диалектах имеется очень много производных глаголов, у которых производящая основа и словообразовательное средство (глаголообразующий суффикс) существуют по отдельности и в литературном языке, и в диалекте, но дериват наблюдается только в последнем. Например, alalan- (каз. ар.) ala - в лит. “пегий, пестрый, пятнистый”+ -lan “таять отдельными местами”; artil- (каз.ар.) art - в лит. “прибавляться”+ -il “переливаться через край”; babaylat- (глз.) babay - в лит. “дедушка”+ -lat “подвергать к обрезанию”; bazat- (злт.) baz - в лит. “осмелиться”+ -at “мучить”; bizäülä- (т.я.) bizäü - в лит. “украсить”+ -lä “краситься, наряжаться”; caktirayt- (м.-кар.) yagti - в лит. “светлый”+ -ray(t) “чистить” и др.

            В третьих, в литературном языке и диалектах целый ряд производных глаголов имеет общую производящую основу, одинаковый в материальном плане словообразующий суффикс, но им присущи семантические различия. Эти различия произошли, как было отмечено выше, в результате семантического расщепления одного слова на омонимы. Здесь имеются в виду не случайные, совпадающие по звучанию, омонимы, а производные слова, образованные лексико-семантическим способом. Например, (тпк.) “бредить, стать придурковатым”, ср. лит. “сомневаться”; (т.я.) “помнить, хранить в памяти”, ср. лит. “примечать, приметить”; (чст.) “дразнить, подразнивать”, ср. лит. “воспроизводить, диктовать по слогам”; (мдл.) “вывихнуться”; ср. лит. “кренить, накренить”; (мдл.) “сердиться”, ср. лит. “смелеть, осмелеть”; (зай.) “зарыть, засыпать в яму”, ср. лит. “хоронить” и др. Эта группа производных глаголов требует дальнейшего тщательного исследования, поскольку сам процесс образования слов лексико-семантическим способом - очень длительный процесс.

            И, наконец, четвертую группу производных глаголов литературного языка и его диалектов образуют слова, которые, действительно, являются омонимами, при этом они могут иметь в своем составе одинаковые в материальном отношении глаголообразующие суффиксы, но тут производящие основы играют решающую роль, поскольку они восходят к разным источникам лексико-грамматического характера. Например, (стрл.) “не жаловать, тяготеть” (от “узкий”) и (лит.) “встретиться” (от “встретить”); (кас.) “красить” (от “карандаш”) и (лит.) “делать резьбу” (от “грань, резьба”) и др.

            Таким образом, наш краткий сравнительный анализ семантических особенностей корневых и производных глаголов еще раз подтверждает, что огромный фактологический материал по татарским диалектам и говорам, накопленный с 20-х годов ХХ столетия [Махмутова, 1980: 123], тщательное его изучение в сравнении с татарским литературным языком и другими тюркскими литературными языками и их диалектами, поможет решению многих спорных задач и послужит хорошим подспорьем для изучения истории литературных языков, исторической диалектологии, сравнительного словообразования, семасиологии и т.д.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

            Ганиев Ф.А. Видовая характеристика глаголов татарского языка. - Казань, 1963.

              Ганиев Ф.А. Суффиксальное образование глаголов в современном татарском литературном языке. - Казань, 1976.

              Ганиев Ф.А. Образование сложных слов в татарском языке. - М.: Наука, 1982.

              Зиннатулина К.З. Залоги глагола в современном татарском литературном языке. - Казань, 1969.

              Махмутова Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов татарского языка // Мишарский диалект татарского языка. - М, 1979.

              Махмутова Л.Т. Татарское языкознание. Итоги и проблемы // Проблемы современной тюркологии. - Алма-Ата, 1980 - С: 121-126.

              Очерки по морфологии татарского глагола. - Казань, 1978.

              Татарская грамматика. Т.I. - Казань, 1993.

              Тумашева Д.Г. Хазарге татар адаби теле. - Казан, 1978.

              Тумашева Д.Г. Татарский глагол (Опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий). - Казань, 1986.

              Хангилдин В.Н. Татар теле грамматикасы. - Казан, 1959.

              Юсупов Ф.Ю. Неличные формы глагола в диалектах татарского языка. - Казань, 1985.

              Юсупов Ф.Ю. Изучение татарского глагола. - Казань, 1986.

             

СЛОВАРИ

 

            Татар теленен анлатмалы сузлеге. 3 томда. - Казан, Таткитнешр., 1977-1979.

              Татар теленен диалектологик сузлеге. - Казан, 1969.

              Татар теленен диалектологик сузлеге. - Казан, 1993.

              Karsilastirmali tьrk lehзeleri sozlьgь. - Ankara, 1992

 

СОКРАЩЕНИЯ

 

            аз. – азербайджанский язык

              башк. – башкирский язык

              бдр. – парагинский

гдй. - говор пермских татар

              глз. - нукратский подговор

злт. - златоустовский

каз. - казахский язык

              каз. ар. - заказанская группа говоров

карс. – карсунский язык

              кас. – касимовский

 кирг. - киргизский язык

кмшл. - камышлинский

кргл. - каргалинский

кузн. – кузнецкий говор

лмб. – лямбирский говор

м.-кар. - мордва-каратаев говор

мдл. – мелекесский говор

минз. - мензелинский

нокр. - нукратовский

срг. – сергачевский говор

стрл. – стерлитамакский говор

татар. - татарский язык

              тпк. - тепекеевский

тур. - турецкий язык

              тмн. – темниковский говор

трбс. – турбаслинский

турк. - туркменский язык

              т.я. - группа говоров нагорной стороны

узб. - узбекский язык

              уйг. - уйгурский язык

              хвл. – хвалынский говор

              чпр. – дрожжановский говор

              чст. - чистопольский  говор